Дмитрий Харатьян
Ведущий на праздник
Дмитрий Харатьян
Участие в рекламных акциях
контакты:
e-mail:
- Проведение мероприятий -
* * *
— Я читала ваши интервью, мы общались лично, и я знаю, что вы очень серьезно относитесь к кино, как к виду искусства, и что человек вы — умный и глубокий. Почему режиссеры предлагают вам роли, не соответствующие вашему потенциалу?
Дмитрий Харатьян:
— Есть несколько причин. Основная, что я — заложник определенного образа. Есть шлейф, который, как мне кажется, мешает режиссерам разглядеть во мне что-то новое, иное. И вообще, это отдельная работа для режиссера — менять сложившийся актерский образ. Парадокс — чем ярче ты сыграешь роль, тем сложнее тебе потом сосуществовать с этим ярким образом в профессии. Например, Александр Демьяненко, который на всю жизнь остался Шуриком, хотя — блистательный был актер! Или Михаил Боярский, которого я считаю большим и серьезным артистом, а шлейф Д'Артаньяна тянется за ним до сих пор. Иногда, «попасть в десятку» — это и счастье, и беда. За успех яркого образа потом приходится расплачиваться всю актерскую жизнь.
Я спокойно к этому отношусь. Мне есть, что делать. У меня были уже, слава богу, звездные роли — те же «Гардемарины», «Зеленый фургон», «Розыгрыш». И профессия наша, как мне кажется, «накопительного действия» — время идет, меняется, и я меняюсь, и наступит момент, когда количество должно перейти в качество.
— Говорили, что в свое время получить роль Пушкина в фильме Марлена Хуциева помешала ваша нерусская фамилия?
Дмитрий Харатьян:
— Это был не главный аргумент. Просто — не доверили. Как так — Пушкин, великий, памятник, а тут какой-то Харатьян, неопытный, слишком молодой. Насколько я знаю, даже способности мои не обсуждались. А в кулуарах потом уже сказали: «Как же можно играть великого русского поэта с такой фамилией?» Хотя, это очень смешно и парадоксально, учитывая происхождение Пушкина, его корни… Он, безусловно, великий и именно — русский поэт, но и я — такой же русский, по менталитету, месту рождения, независимо от моих корней и пятой графы, где написано, что я — армянин.
— Конфликты на национальной почве когда-нибудь были?
Дмитрий Харатьян:
— Один-единственный раз, когда я пришел в паспортный стол, и паспортистка стала учить меня жизни и настойчиво советовать написать, что я русский. А я ей говорил с юношеским максимализмом: «Нет, я — армянин!» Естественно, она добра мне желала, пришел светленький голубоглазый мальчик паспорт получать… и пишет, что армянин! Вот с ней был единственный национальный конфликт.
— Вашего сына, Ваню, пригласили на роль Андерсена в картину Эльдара Рязанова. Как вы отнеслись к началу актерской карьеры вашего ребенка?
Дмитрий Харатьян:
— Я очень уважаю Эльдара Александровича и как настоящего мастера — режиссера, и как удивительного человека — тонкого, пронзительного, душевного. И когда пришло предложение именно от него, мне показалось это не случайным. Ваня прошел пробы, причем у него нет особенного желания играть в кино, он пока не думает об этой профессии. Он, может быть, и сниматься больше никогда не будет, но эта роль может стать одним из знаков его детства. Тут много символичного: роль Андерсена — в 7 лет — у Рязанова! Знаковая роль. Моя старшая дочь, кстати, снялась у Леонида Гайдая почти в таком же возрасте в фильме «Частный детектив, или Операция «Кооперация», она проходит в кадре с цветами. Это тоже символический кадр. И она актрисой не стала, заканчивает в этом году институт — экономика и право — сейчас пишет диплом.
— Дети дружат?
Дмитрий Харатьян:
— Да, у них очень трогательные отношения, душевные, и — кровные. Они понимают, что брат и сестра. Тянутся друг к другу, играют — нашли общий язык.
— Кто занимается вашим очень плотным рабочим графиком — съемки, спектакли, концерты?
Дмитрий Харатьян:
— Все сам. Нет ни агента, ни директора, ни имресарио. И этот выбор я сделал обдуманно. Как только появилась в моей актерской практике концертная деятельность, а это произошло в 1989 году, я столкнулся с администрированием — агентствами, прокатчиками… И опыт некоторого времени дал мне возможность понять, что мне никто не нужен, и не потому, что я кому-то не доверяю, а просто, когда я сам за себя отвечаю, я легко координирую свои действия.
— Чем заполняются паузы между работами?
Дмитрий Харатьян:
— Пауз не очень много. А забот дополнительных появилось достаточно — есть дом, маленький ребенок, процесс домашнего благоустройства, то есть то, что называется — личная, частная жизнь. Есть спорт. Я стараюсь заниматься, тренироваться всегда, когда появляется возможность, потому что слежу за своим организмом, телом, здоровьем. И не потому, что я нарцисс самовлюбленный, а потому, что артист обязан держать себя в форме, это его инструмент, который изнашивается, разваливается, если не следить за собой.
Это раньше я жил — наотмашь — пил, курил, не спал, и чего только не делал… Балагурил, одним словом. Но есть время разбрасывать камни, а есть время — собирать. И года в 33—34 я понял, что пора бы уже собирать. Тогда был первый серьезный кризис, осознание себя, переоценка ценностей — через болезнь, депрессию, какое-то изменение сознания… много там всего происходило. И повторялось не один раз. И, может, еще повторится, потому что качественный переход, взросление никогда не бывают безболезненными.
— Одна из последних ваших ролей — в фильме режиссера Оксаны Байрак «Аврора, или Что снилось спящей красавице». Фильм затрагивает до сих пор для многих болезненную тему — Чернобыльской катастрофы. Где были вы и что почувствовали, когда эта беда случилась в 1986 году?
Дмитрий Харатьян:
— Я был на съемках в Ялте, снимался в молдавской картине «Таинственный узник». И стали приезжать люди из Киева и рассказывать про радиацию. Все было неопределенно, информации почти никакой. Не сразу стало известно — что произошло на самом деле. Но сразу стало тревожно.
В фильме речь не столько о техногенной катастрофе, хотя тема Чернобыля там присутствует, сколько о распаде человеческой души. Мой персонаж — пресыщенный, циничный, имеющий все, но утративший способность чувствовать, встречает в госпитале девочку Аврору, получившую смертельную дозу облучения. И она, умирая, возвращает его к жизни. Как ангел, ненадолго спустившийся с небес. Фильм, правда, пока не выходит в прокат, возникли какие-то проблемы.
— Обидно, когда не выходят фильмы, которые отняли время, силы, эмоции?
Дмитрий Харатьян:
— К сожалению, в моем арсенале есть такие картины, которые лучше бы и не выходили. А потом, если раньше фильмы клали «на полку» по идеологическим причинам, то сейчас они, как правило, не выходят по правильной причине — несостоятельности коммерческой или художественной.
— Какую же из новых ролей мы увидим раньше всего?
Дмитрий Харатьян:
— Ивана Павловича Подушкина. Должна получиться хорошая работа — веселая, но со смыслом. Мой герой окажется не совсем таким, как в романах Дарьи Донцовой, но, думаю, зрителей не разочарует.
«Новые известия»
Страница Дмитрия Харатьяна...
Интервью №1 Дмитрия Харатьяна...
Интервью №2 Дмитрия Харатьяна...
Фото Дмитрия Харатьяна...
* * *
