Ирена Понарошку
Ведущая на праздник - Ирена Понарошку
контакты:
e-mail:
- Проведение мероприятий -
* * *
Конечно, сложно в одном интервью полностью раскрыть образ яркой, осведомленной и небанальной красавицы, журналистки и виджея MTV Ирены Понарошку.
Но кое-что о падающих мужских телах, недорогой обуви, новом способе вождения и своей сексуальной жизни она нам поведала.
— Ты пришла на интервью одетая совсем не в стиле MTV: водолазка, длинная юбка…
Ирена Понарошку:
— Я бы не стала как-то определять свой стиль, на самом деле это просто моя любимая одежда. С недавнего времени мне нравятся достаточно закрытые вещи. Мой любимый верх — водолазка, любимый низ — юбка чуть ниже колена, сапоги, туфли. И я всегда очень осторожна в выборе украшений, у меня их минимум, то есть я не могу надеть на себя много браслетов, несколько ниток бус, кольца и т.д.
— Обуви у тебя много?
Ирена Понарошку:
— Очень много туфель, чуть меньше сапог и очень много различных шлепанцев, босоножек на лето. Обожаю летнюю обувь. Ходить по сухому асфальту на каблуках — отличное занятие!
— Самая дорогая пара?
Ирена Понарошку:
— Думаю, тысяч 20 сапоги какие-нибудь стоить могли! Но я часто покупаю обувь в совсем недорогих магазинах. Мои подружки, которые скептически относятся к обуви ценой до трех тысяч рублей, потом спрашивают, где я отхватила такие прекрасные балетки. Когда выясняется, что цена балеткам 500 рублей, все кусают локти, потому что можно купить туфли D&G первой линии за 20 000, а можно купить похожие за 500 рублей. А для мужчин так это вообще будет иметь минимальное значение! Мужчины в основном, если это не метросексуалы и не геи, оценивают образ женщины в целом, а не стоимость каждой вещи по отдельности. Но все-таки сумки и обувь — это вещи, которые лучше покупать у хороших дизайнеров, качественные. Потому что на сумках и обуви всегда видны кривые швы, дешевая фурнитура… Кстати, мои сумки со временем стали больше. Когда-то я спокойно обходилась без ежедневника, теперь он и ручка всегда со мной. Постоянно записываю какие-то дела либо наметки для текстов, шуточки, которые хочется вставить в программу.
— Ты можешь притормозить у обочины только ради того, чтобы сделать запись?
Ирена Понарошку:
— Да, так бывает, а еще я давно уже освоила способ вождения машины с помощью коленок! Я просто зажимаю ими руль и записываю что-нибудь в блокнот. И мужчин, едущих рядом, это сильно возмущает: когда обе руки свободны и что-то делают — маникюр, например, а руль при этом болтается, как им кажется. Мужчины на дорогах при виде такой картины хмурятся и недовольно цокают языками. Тем не менее я практически безаварийный водитель и ответственно подхожу к вождению автомобиля. Я вообще ярый автомобилист и считаю, что сейчас машина — обязательный атрибут женщины. Без нее я бы гораздо меньше успевала.
— И все же об одежде. Неужели ты обходишься без джинсов?
Ирена Понарошку:
— Всего каких-то два года назад у меня был полностью хип-хоп-гардероб. И кеды в огромном количестве, и штаны широкие, и толстовки, и аляска-куртка, и трусы мужские на широких резинках. Даже ходила, помню, слегка вприпрыжку. Просто я встречалась с молодым человеком, который был в самом центре русской хип-хоп- и R'n'B-тусовки, и в тот период я очень глубоко во всем этом разобралась, поездила по фестивалям. Но сейчас не слушаю эту музыку вообще. Я начала душить в себе мужчину и будить женщину.
— Это почему же?
Ирена Понарошку:
— Образ «своего парня» мне немножко поднадоел. Я часто засматриваюсь на девушек, от которых исходит такая прекрасная женская энергия, от которых млеют мужчины. Я такой никогда не была. С детства я не отличалась красотой, была немного угловатой, мальчикам не особо нравилась. И поэтому, для того чтобы затесаться в мужскую среду, придумала себе такую фишку: я буду разделять их увлечения, буду разбираться в машинах, футболе, буду громко смеяться, как они, и везде с ними тусоваться. И такая позиция имела успех: я уже пять лет общаюсь в большой мужской компании, где всем мальчикам около 30 лет, а девочек почти нет. Они появляются и исчезают, а я вот прижилась.
— Но…
Ирена Понарошку:
— Сейчас я предпочитаю вливаться в мужские компании уже в другом образе. Я недавно посмотрела на свои фото и поняла, что у меня в лице появились черты почти гермафродита. То есть верхняя часть лица у меня женская — глаза выразительные, я это с радостью готова признать. Но при этом у меня острый нос, жесткие губы, сложенные крепко, рот такой волевой, как у бойца спецназа, артикуляция агрессивная, напористая. Это пугает зачастую мужчин. Им не солдафон нужен, а принцесса. И решила, что пора себя менять. Вот сейчас я учусь и подарки принимать от мужчин без ощущения, что взамен я что-то им должна. Это неправильное ощущение! Мы, женщины, должны просто подарить за это красивую улыбку, добрые слова, свое внимание и свое тепло! А еще учусь принимать от мужчин то же самое тепло. И в сексе тоже. Важно не думать о том, сколько ему стоило усилий или что он бедный устал после работы, поэтому надо его пожалеть. Нет, нисколько! Надо получать удовольствие самой, и тогда это мужчине тоже доставит радость.
— Костюм из латекса, в котором ты «Клинику» вела, удобный?
Ирена Понарошку:
— Латекс очень интересной штукой оказался! В первую очередь меня очень впечатлил визуальный эффект: надев его, выглядишь, как будто тебя действительно облили резиной, настолько он обтягивает тебя и идеально сидит. Плюс еще подтягивает тело, естественно, и все твои округлости, все твои впадинки хорошо видны. Мужчины просто сходят с ума! То есть каждый раз, когда я прохожу по офису MTV в латексе, я слышу охи, вздохи, ахи. Слышу, как позади меня падают на пол шариковые ручки и мужские тела. Но в жизни латекс носить тяжело, латексная юбка, например, сковывает движения, и ты ходишь, как японская гейша, маленькими шажками. И тут уж ничего не сделаешь, потому что сопротивляться давлению практически невозможно.
— На экране ты этакий циник в юбке… То есть в латексе. Этот образ сам собой сложился?
Ирена Понарошку:
— Ну да, я циник, сатирик по жизни. То есть я ко всему отношусь с сарказмом и иронией, потому что ко многим вещам в шоу-бизнесе и вообще в нашей жизни серьезно относиться страшно! Серьезные люди меня пугают, с ними тяжело общаться. Самокритика и умение посмеяться над собой очень важны.
— Может быть, тебе просто грустно очень? Цинизм часто от этого появляется.
Ирена Понарошку:
— Во мне есть, наверное, некая неудовлетворенность, возможно, собой, своей ролью в этом мире. Потому что я никак не могу придумать, зачем все-таки живу и зачем все это делаю. Пока что, если честно, я двигаюсь на ощупь, определенной цели ни в жизни, ни в работе нет.
— Часто во время интервью с разными звездами-мужчинами (в том числе и западными) видно, как они с тобой заигрывают. У тебя было хоть раз продолжение отношений после эфира?
Ирена Понарошку:
— Все то, что происходит в кадре, заканчивается, как только выключается камера! Известным людям необходима игра на публику, это элементы пиара, маркетинга, часть работы в шоу-бизнесе. Они все время играют, они в образе. Сегодня он соблазнитель, завтра он Евгений Онегин, нигилист, Печорин, рок-идол, послезавтра он опустившийся маргинальный тип. И что от него ждать, непонятно. И чаще всего выясняется, что он с тобой сейчас кокетничает, читает тебе стихи и говорит: «Ах, ваша родинка меня с ума свела», а потом едет домой к жене, детям. У меня никогда не было отношений с теми, кого я интервьюировала. А вот дружба завязывалась. Только что была в гостях у группы «Динамит». С Ильей Зудиным прямо с программы поехали на вечеринку и прокуролесили до 6 утра. Были в гостях, пили вино, шутили, смеялись, рассказывали бесконечные байки. Такое возможно. А чтобы какой-то Джаред Лето после интервью пригласил меня на романтическое свидание и это закончилось бы бурным сексом в португальской гостинице, такого пока у меня не было.
— Роль виджея для тебя не тесна?
Ирена Понарошку:
— Могу сказать, что эту работу я более или менее освоила. В эфире я замечаю, как плавно и свободно льется мысль, а иногда даже сразу несколько параллельных мыслей, я умею вовремя подобрать нужные слова, и мне это нравится. Вот искусство интервью для меня еще не до конца понятно.
— Ты приходишь в студию, становишься перед камерой и начинаешь говорить со зрителем, но на деле — тихо сам с собою… Почти мастурбация получается.
Ирена Понарошку:
— Ну да, во всяком случае, когда у меня долго нет секса, то в работе как-то на удивление все хорошо идет — тексты легкие и остроумные и слова в эфире вертятся на языке. Очень зажигательные получаются эфиры. А как только в личную жизнь приходит феерический секс, на работе наступает вялотекущая пора, все как-то средненько и еле-еле. Вот три последние месяца, например, у меня отличные эфиры!
— Расскажи, как ты попала на МТV.
Ирена Понарошку:
— Меня пригласили на прямой эфир программы, в которой до этого я работала кастинг-редактором. Просто однажды подошли и предложили: «А давай ты будешь ведущей». И через неделю после этого разговора у меня вдруг случается прямой эфир. И было, конечно, дико страшно, ладони покрылись холодным потом настолько, что микрофон просто выскальзывал из рук. Тело было совершенно каменное от напряжения — от кончиков пальцев до кончиков волос на голове, я была одной сплошь напряженной мышцей! И как-то все прошло, я даже полюбила прямой эфир, люблю его сейчас больше, чем запись.
— Только ты знаешь, чем они по ощущениям отличаются.
Ирена Понарошку:
— В прямом эфире есть драйв, кайф, есть ощущение того, что ты живешь в данный момент и эта твоя жизнь очень концентрированная. Час нашего обычного будничного дня мы проживаем, совершенно не заметив этот час, жизнь бежит, и часы пролетают. А час прямого эфира — ты прямо его ощущаешь: следишь за тем, как ты двигаешься, что ты говоришь, и у тебя мыслей в два раза больше в голове, и получается такое очень насыщенное, плотное существование. И это круто, мне нравится.
— Но нервно.
Ирена Понарошку:
— Ну нервная работа, да. И если неудачный эфир, то невозможно заснуть, потому что терзаешь себя, коришь за фиаско, проклинаешь свою бесталанность и так далее. А если удачный эфир, то тоже не спишь всю ночь и думаешь: «Как же здорово! Я самая крутая в мире телеведущая! У меня завтра рейтинг будет, как у чемпионата мира по футболу в Италии!» Работа очень эмоциональная и совсем несложная физически, кроме того, что стоять иногда на каблуках на мероприятии тяжело. Но она настолько истощает тебя эмоционально, после какой-то акции или фестиваля едешь домой и у тебя в голове действительно пустота и такой гулкий звон в ушах. Но это очень приятное, мое любимое состояние. Оно означает, что было что-то большое, грандиозное и оно закончилось.
— У тебя были романы на работе?
Ирена Понарошку:
— У меня давно был роман на MTV с одним из сотрудников телеканала. Мы до сих пор не разговариваем — вот уже года три. Даже не здороваемся! Очень некомфортно, кстати. Никому не советую заводить служебные романы. Я думаю, дружбу и службу надо все-таки разделять, иначе не будет ни того ни другого. C коллегами надо быть особенно чуткой, изворачиваться, балансировать на этой грани симпатии и профессионального уважения. Потому что отношения в коллективе еще более сложные, чем дружеские.
— Он был твоим начальником?
Ирена Понарошку:
— Он был старше меня по должности, но работал в другой программе, поэтому мы профессионально не пересекались. Просто была командировка, Сочи, ночь, шум прибоя, красное вино, и мне было 18 лет. Сейчас, повторяю, осталась только легкая неловкость.
— Планы выйти замуж есть?
Ирена Понарошку:
— Пока нет, и детей пока не хочется даже. И вроде бы есть такое мнение, что надо родить до 25, до 30, но я так не думаю. Думаю, что рожать буду тогда, когда сильно захочу ребенка. Я подожду момента, когда мое желание окончательно созреет и будет осознанным. Меня очень вдохновляет пример моей подруги Тутты Ларсен. Сейчас она очень зрелый человек и может дать своему ребенку максимум, готова уделять ему много времени — гораздо больше, чем если бы она родила его в 25. Она сейчас настолько увлечена своим материнством и настолько искренне говорит, что она счастлива при виде ребенка, что я хочу дождаться тоже вот такой зрелости. Когда ребенок будет приносить не проблемы и раздражение, а именно счастье, радость, когда на какой-то период времени он станет целью моего существования.
— Интересно, ты смотрела порно?
Ирена Понарошку:
— Да, конечно! Смотрела! У меня дома есть коллекция, и на мой последний день рождения молодой человек подарил целую коробку с фильмами для взрослых. Правда, половина была отбракована, потому что была исключительно лесбийского содержания, а меня это не интересует, к сожалению или к счастью. Поэтому эта половина была раздарена мальчикам.
— Неужели вечером садишься на диван с бутербродом и смотришь?
Ирена Понарошку:
— Хм… Ну кто-то же смотрит мою программу! А, например, Познер сказал бы этим людям: «Ну что вот вы сидите и смотрите программу Понарошку — это гадость!» Кстати, например, Энтони Хиддис, солист Red Hot Chilli Peppers, сейчас лечится от порнозависимости, на полном серьезе проходит курс реабилитации в какой-то клинике, потому что не может пройти мимо любых носителей — это сжирает у него кучу свободного времени. Так что бывают и крайние случаи… Ну я не из крайних случаев, конечно. Я любитель.
— Родители смотрят твои программы?
Ирена Понарошку:
— Мои родители вообще недолюбливают мою работу на ТВ, поэтому они не очень в курсе того, чем я занимаюсь. Хотя то, что я пишу, им нравится, они говорят, что лучше бы я развивалась в этом направлении. Моя колонка в журнале и меня радует: ночь, когда ее пишу, я тоже проживаю очень эмоционально. Мне нравится писать и подбирать какие-то интересные словесные обороты, искать факты в Интернете. Но я думаю, что когда-то буду вести такие программы, которые будут смотреть даже мои родители. И со временем я научусь нести доброе и светлое в этот мир и, может быть, спасу несколько заблудших душ.
Журнал «Cosmopolitan», Автор: Ирина Виноградова
На страницу Ирены Понарошку...
Интервью №1 Ирены Понарошку...
Интервью №2 Ирены Понарошку...
Фото Ирены Понарошку...
* * *
